Автор: fIfI
Жанр: фанфикшен чистой воды!
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: все персонажи вымышлены, все совпадения случайны... кроме того факта, что весь сюжет и диалоги я сперла из фильма "Любовь и голуби" (я же говорю - чистейший фанфикшен)

Картина 1.

Утро в квартире Линдеманна. На балконе, любуясь восходом, курят Рихард и Флаке. Из глубины квартиры раздается крик Тиля: «Рииих!». Рихард, воровато оглядываясь, тушит сигарету и, на всякий случай, перелазит через перила. Выходит Тилль.
Тилль: Риих, иди сюда, поговорить надо.
Рихард: (отодвигаясь влево) Так говори оттуда.
Тилль: Ты это… ботинки мне почисть.
Рихард: (отодвигаясь влево) Так почистил уже.
Тилль: Как?
Рихард: (отодвигаясь влево) Ну так, просто, щеткой.
Тилль: А отполировал?
читать дальшеРихард: (достигнув края) А зачем? Так иди.
Тилль: Я тебе пойду! Я тебе так пойду! Куда деньги дел, спрашиваю?
Рихард: (невинно) А что деньги пропали?
Линдеманн пытается ухватить Круспе, но тот ловко взбирается по водосточной трубе вверх на соседний балкон.
Флаке: Он гитару купил.
Тилль: Что, гитару? (всплескивает руками) Ну все, вот тебе, Флаке, на синтезатор (показывает кукиш), вот тебе Пауль на Кельвина Кляйна, вот тебе Олли на Мексику.
Рихард: (сверху) Что-то ты размахнулся, Тилль, на 500 евро-то.
Тилль: Молчи там! Ты их, что ли зарабатывал?
Флаке: Тилль, а она из красного дерева.
Тилль: Да разве ж в том дело, что из красного, деньги – они на дороге не валяются.
Рихард: Кризис…
Тилль: Молчи уж! Ну, Флаке, иди, доставай кредитку.
Флаке: Где?
Тилль: Там!
Флаке: Ааааа…
Тилль: Ну, ладно, побегу, еще в магазин успеть надо.
Уходят. Сверху осторожно спускается Рихард, перелезает через карниз, проходит на кухню. Входит Шнайдер.
Шнайдер: Добрый день, Рихард. Тилль сегодня дома?
Рихард: Да брось ты церемонии, принес что-то?
Шнайдер достает из-за пазухи характерный пакет с характерным порошком характерно белого цвета. Доносится крик Пауля: «Криис!».
Рихард: Спрячь куда-нибудь.
Садится за стол, наливает себе и Шнайдеру кофе. Входит Пауль.
Пауль: Уже здесь! Я ему: «Крис, Крис!», а он и ухом не ведет.
Шнайдер: (удивляясь) О, Пауль пришел.
Пауль: «Пауль пришел», надрался уже?
Шнайдер: Что говоришь? Не слышу. Я что-то плохо слышать стал, наверное, из-за работы. (Пауль принюхивается к нему) Ну что ты? Да, не пил я, не пил!
Рихард: Пауль, что ты, в самом деле, садись лучше, кофе попей.
Пауль: Не хочу. Холодно тут у вас что-то, камин разожгу.
Проходит к камину, щелкает зажигалкой, из камина начинает валить дым, кочергой выгребает из камина нечто, бывшее ранее пакетом.
Пауль: Рихе, чем это вы камин растапливаете?
Шнайдер: (вскакивая с места) Ну, мелкий, я тебе этого никогда не прощу!
Далее идет сцена драки под несмолкающий смех Круспе.
Час спустя.
Двор перед домом Линдеманна. На ступенях, убитый горем, сидит Шнайдер. Беседуя, входят Тилль и Флаке, останавливаются перед Кристофом.
Шнайдер: (не поднимая головы) Страшную весть я принес в твою дом Линдеманн…
Тилль: (презрительно) Готовый уже?
Пытается уйти, Шнайдер удерживает его за руку.
Шнайдер: Ты не торопись. В этом деле нельзя торопиться.
Тилль: Да что еще?
Шнайдер: Мы с Рихардом, в парке были, разговаривали.
Тилль: Ну?
Шнайдер: Тут к нам подошел Эму и сказал, что в студии срочно записываться надо. Мы и пошли.
Тилль: И что? Говори толком.
Шнайдер: Я и говорю, пошли мы в студию, а там световики софиты устанавливали. Один возьми и упади…
Флаке: (нервно) Да говори ты толком, всю душу вымотал!
Шнайдер: Ты не перебивай. Упал, в общем, он и прямо на Рихарда. В больницу увезли.
Тилль срывается с места, убегает. Флаке, охнув, опускается на тротуар. Шнайдер сокрушенно качает головой.
Шнайдер: Теперь так и останется…
Флаке: Что останется?
Шнайдер: Косоглазие.
Флаке: Так он живой?!
Шнайдер: Ты что говоришь, кобра очкастая? Конечно, живой! Только глаз немного в сторону смотреть будет.
Флаке выламывает из перил внушительный лом и, с криком: «Убью гада!», мчится за Шнайдером.

Картина 2

Квартира Линдеманна. Все верх дном, на полу стоят распахнутые чемоданы, Тилль аккуратно укладывает в них вещи. В кресле перед ним, аккуратно, стараясь не помять костюм, сидит Рихард.
Тилль: Вот, смотри, рубашки сюда кладу. Здесь бритвенные принадлежности, а вот сюда презервативы.
Рихард: Зачем? Не надо.
Тилль: (назидательно) Знаю я тебя, ни одну фанатку не пропустишь.
Рихард: Может, лучше их куда-нибудь под руку?
Тилль: Действительно. В карман? Нет, выпадут – опозоришься…
Входит Шнайдер.
Тилль: (сует презервативы в чемодан) Приперся. Что надо?
Шнайдер: Простите, что помешал вам гандоны прятать.
Тилль: (поднимается с пола, подходит к Шнайдеру и дружески похлопывает его по плечу) Давай, давай, подкалывай.
Хлопает по другому плечу, по бокам, по бедрам.
Шнайдер: Да просто так я пришел! Друга проводить в дорогу.
Тилль недоверчиво хмыкает, но возвращается к чемоданам и продолжает укладывать вещи. Шнайдер с Рихардом проходят на балкон. Шнайдер, перегибается через перила, шарит там руками, ухватив что-то, достает снизу характерный пакет с порошком.
Рихард: Крис, ты – гений! Только как мы его?
Шнайдер: Не боись, все продумано.
Снова перегибается через перила и достает все необходимое.
Рихард: Голова!
Шнайдер: Еще бы, с шестнадцати лет на этом поприще.
Тилль: (не прекращая своего занятия) Рихард, такси через 15 минут будет.
Рихард слюнявит палец, зацепляет несколько крупинок, слизывает, стремительно исчезает в глубине квартиры. Шнайдер с сожалением опускает все обратно. В дверях появляется бледный Рихард, в руках он перед собой держит фотоаппарат.
Рихард: Это что?
Тилль: Фотоаппарат.
Рихард: А не работает почему?
Тилль: (охнув) Батарейки забыл купить.
Рихард: (сокрушенно) Ну все, съездил, называется, в Америку. Разбирай чемоданы, никуда не поеду!
Тилль: Погоди, может можно еще что-то сделать…
Рихард: Что? Магазины уже все закрыты, а до ближайшего супермаркета 20 километров. «Будем жить уединенно, будем жить уединенно», вот она – твоя уединенность.
Тилль: Погоди расстраиваться, может, завалялись где.
Рихард: Да нет у нас ничего, ты же беспорядка не любишь.
Тилль: Может, так поедешь, без фотоаппарата?
Рихард: Что я, на работу еду? Все туристы, как туристы, а я так – по сторонам смотри?
С балкона возвращается Шнайдер, берет из рук Рихарда фотоаппарат, вынимает из него старые батарейки, кусает каждую, возвращает на место, щелкает вспышкой.
Тилль: Ну, молодец, ну, красавец. Вот есть же от тебя толк.
Фотоаппарат кладется на свое место, чемоданы закрываются, все нежно прощаются с Рихардом.

Картина 3.

Вечер в квартире Линдеманна. На софе перед уютно потрескивающим камином сидят Пауль, Шнайдер, Флаке и Тилль. Тилль держит в руках письмо.
Тилль: Тиллюшка, извини, что пишу на бумаге, здесь по-другому не получается. В Америку прилетел хорошо, в номере живу один. Фанатки здесь совсем от наших не отличаются, только говорят не по-нашему. Паулю купил Кельвина Кляйна, Флаке примочки к его синтезатору (Флаке: «Класс!»), Шнайдеру привезу одно растеньице, которое он давно просил (Шнайдер улыбается). В общем, все у меня замечательно. (прерывается) Что это? Вроде почерк другой, не разберу, Пауль – прочти.
Пауль: Здравствуйте, господин Линдеманн. Рихард сам сказать стесняется, поэтому я за него. Мы встретились с ним совершенно неожиданно и наша встреча была предопределена. Мы много проводили времени вместе и узнали все-все друг о друге. Я еще никогда не был так счастлив…
Тилль: Что-то я не пойму, кто это пишет – женщина?
Пауль: Не похоже. (скороговоркой) Я еще никогда не был так счастлив ни с одним мужчиной. Спасибо Вам за Рихе.
Тилль: Ну? Что это?
Пауль: Пожелание. Спасибо тебе за Рихе… Погоди, вот вроде опять он пишет.
Тилль: (вырывает письмо) Тиллюшенька, я сам сказать не смог бы, но Якоб тебе уже все рассказал. В общем, домой, я, видимо, не вернусь. Так что, все тебе самого наилучшего.
В наступившей тишине Тилль, уткнувшись в письмо, начинает медленно раскачиваться.
Тилль: Да что ж это, люди добрые, делается. Да как же ему не стыдно, засранцу. Да что ж теперь будет? Флаке, студия завтра будет свободна?
Флаке: Будет.
Тилль: Да вот же паразит! Да кто ж их этих голубых Якобов в Америку-то пускает. Да чтоб им там всем повылазило.
Пауль: Ладно реветь, что теперь-то слезы лить.
Тилль: А над человеком издеваться можно, да?
Флаке: (мрачно) Реветь кончай. А Рихарда встречу – убью.
Тилль: (с тревогой) Ты что? Не смей. Придумал тоже.
Флаке встает.
Тилль: (преграждает ему дорогу) Куда ты?
Флаке: Пусти.
Тилль: Не пущу.
Флаке: Да в уборную я!
Тилль: И я с тобой!
Флаке отпихивает Тилля, завязывается небольшая потасовочка. Удар грома, дверь распахивается, на пороге стоит длинноволосый мужчина, в красном свитере. Все замирают.
Мужчина: (с акцентом) Добрый день.
Тилль: Добрый.
Мужчина: Разрешите пройти?
Тилль: Пожалуйста. Флаке, ты куда?
Флаке: Я же сказал – в уборную! (уходит)
Тилль: Смотри у меня. (Мужчине) Проходите.
Мужчина: Спасибо. (присаживается на софу) Я, собственно, к Вам, господин Линдеманн. По важному делу.
Бросает взгляд на сидящих рядом. Пауль демонстративно встает и уводит за собой слабо упирающегося Шнайдера.
Мужчина: Дело в том, что я ваш новый продюсер.
Тилль: (заискивающе) Простите, что сразу не узнал, у меня сейчас не самый лучший период в жизни.
Продюсер: Это не страшно. Я пришел поговорить с Вами как мужчина с мужчиной. Дело в том, что вас мне порекомендовал господин Круспе.
Тилль: Лучше бы он провалился, скотина.
Продюсер: Ну, зачем же вы так. Рихард очень замечательный человек, всесторонне развитый.
Тилль: Развитый, вот взять бы ему эту «развиталку» и оторвать к чертовой матери! Ведь он что сделал, бросил меня, ради какого-то пидора америкосовского.
Продюсер: (поправив очки) Зачем же так, уверен, он не заслуживает таких слов.
Тилль: Заслуживает, еще как заслуживает. Думаете, зачем эти пидоры там живут? Именно для того, чтобы честных людей с дороги сманивать. Вот увидите – он еще наплачется, Бог-то его еще накажет. Яйца-то ему еще поообрывают, чтобы не совращал кого не надо.
Продюсер: (нервно) Почему же вы думаете, что это его совратили?
Тилль: А как же? Ведь не шестнадцатилетний же, и не первый, наверное.
Продюсер: Да не шестнадцатилетний. (берет себя в руки) И не первый. Вы мне вот что скажите – вы его любите?
Тилль: Кого – Рихарда? Да придушил бы собственными руками.
Продюсер: То есть не любите?
Тилль: Не знаю, жили мы с ним уже долго, ссор не было. Нормально жили.
Продюсер: Вам нужно отпустить его.
Тилль: И так уже…
Продюсер: Нет, вы не поняли – совсем отпустить, выкинуть из своего сердца, начать жить новой жизнью, вернуться к семье, детям. У вас же есть дети?
Тилль: (осторожно) Да…
Продюсер: Ну вот, возвращайтесь в семью, к работе, выкиньте из головы прошлое и живите настоящим…
Тилль: (с прищуром) Это ты что ли?
Продюсер: (скромно) Я.
Тилль: Вот цуцик… Пауль, эй, Пауль! (из двери выглядывает Пауль) Ты посмотри на этого цуцика, я тут перед ним всю душу выкладываю – а это он, педрила америкосовский.
Продюсер: (торопливо встает) Кажется, мне пора. До свиданья, Тилль. До свиданья, Пауль, провожать меня не надо.
Тилль набрасывается на продюсера, остальные выскакивают из комнат, разнимают их. Продюсер вытирает кровь из разбитой губы и с криком: «Фашисты недорезанные!» выбегает из квартиры.
Тилль: (опускаясь на пол) Что ж это делается, что делается…

Картина 4.

Квартира Якоба. Рихард курит, стоя у окна. Раздается звонок. Бросив сигарету за окно и разгоняя рукой дым, Рихард спешит к двери. Входит Якоб.
Якоб: (скорбно) Привет, милый. Как твой прошел день?
Рихард: Нормально.
Якоб: Вот и хорошо (падает навзничь на софу). Почему люди такие жестокие, почему они не понимают друг друга?
Рихард: Наверное, потому что разные.
Якоб: Какие слова он мне говорил, как он смотрел на меня. Словно я не человек. А что такое – человек?
Рихард: Человек – это человек, руки, ноги, голова. Якоб, может ты есть хочешь?
Якоб: Еда, как это пошло, низменно.
Рихард: А я бы поел…
Якоб: Ты проголодался милый? Давай поедим.
Рихард спешит на кухню, достает баночки йогуртов, тарелку с салатом. Потом, оглянувшись, достает сосиску, торопливо заглатывает.
Якоб: Я все вижу.
Рихард: Якоб, эта трава в горло не лезет. Давай я хотя бы капельку масла добавлю.
Якоб: Масло – верный путь к инфаркту.
Рихард: Я бы сделал шага два. Ну, может, посолить?
Якоб: Соль – это вообще отрава. (рыдая, опускается на софу)
Рихард: (держа в руках тарелки, осторожно подходит к Якобу) Якоб, что-то на работе?
Якоб: Господи, какие жестокие люди! Они смеялись надо мной. А ведь это твои коллеги, Рихе!
Рихард: Ты что, у Тилля был?
Якоб: (с горечью) Был. И наткнулся на стену непонимания. Я понимаю – остальные, но Тилль – как он мог быть таким бессердечным!
Рихард: Что ты ему сказал?
Якоб: Правду, всю правду. Но я оказался чужаком в стане врагов.
Рихард решительно выходит из комнаты, возвращается с чемоданами.
Якоб: Ты куда-то собрался, милый?
Рихард: Да, домой.
Якоб: (вскакивая с софы) Ты идешь к НЕМУ?
Рихард: Нет, я – домой.
Якоб: А как же я? Ты меня бросаешь? После всего, что между нами было?
Рихард: Ничего не поделаешь, видно – не судьба.
Якоб: (бросаясь на колени) Не пущу, ни за что не пущу. Только не к нему!
Рихард растеряно опускается рядом с ним, пытается успокоить
Якоб: Я все, все буду делать. Я научусь пить пиво, готовить колбаски. Я даже немецкий выучу. Das ist fantastisch. Видишь? Я на все согласен. Только не оставляй меня, никогда не оставляй меня!
Рихард: Якоб, что ты как Марти-Сью, прямо?
Якоб: (холодно) Что?
Рихард: Ты же меня не любишь. Это все дурацкая фантазия слешера.
Якоб: (изменившимся голосом) Дурацкая фантазия? Дурацкая? (отвешивает Рхарду оплеуху) Пошел вон – скотина!
Рихард: О, БДСМ!
Якоб: (а может и не он) Пошел вон – фашист, arschlocer, Tunte!
В общем Рихард по крики бывшего якобы «Якоба» подхватывает чемоданы и сваливает.

Картина 5.

Двор перед домом Линдеманна. У крыльца в шезлонге, накрытый толстым одеялом, лежит безучастный Тилль. Рядом на ступенях сидят Пауль, Флаке и Шнайдер. Пауль кидает монетку и делает какие-то пометки в раскрытой книге.
Пауль: (захлопывая книгу) По Книге Перемен выходит, что он к тебе вернется и очень скоро.
Тилль: (слабым голосом) Зачем он мне нужен? Лучше умереть.
Пауль: Не говори ерунды, что ж у него сердце каменное? Все-таки столько лет вместе прожили.
Тилль: Словно и не было этих лет, словно дыра на этом месте…
Пауль: (решительно вставая) Ну, полежал – и хватит. Вставай, а то и правда коньки отбросишь. Фанатки не переживут.
С помощью Шнайдера с трудом заставляет Линдеманна сесть.
Тилль: (заметив Флаке) Фанатки, вот уж по кому убиваться не будут. Может, ты мое место занять хочешь?
Пауль: Тилль, ты что, прекрати. С ума сошел?
Тилль: Конечно. Думаете, я не вижу, что вы на мое место метите? (Флаке) Чего глазеньки вылупил, наверное, ждешь не дождешься, когда я скопычусь, чтобы в другую группу уйти, как с Филингом дело было?
Флаке: (со слезой) Тилль, не надо…
Тилль: Надо-надо… Чего стоишь? Иди, ищи других, они, наверное, тебя на концертах наклонять не будут…
Пауль: Совсем рехнулся, понимаешь что говоришь? Чем Лоренц-то виноват?
Тилль: А ни чем, просто так на себя ругаюсь. Думаете я не вижу, что вы у меня за спиной шепчитесь, говорите, что это я виноват, что Рихард меня бросил.
Пауль: Ну, началось…
Тилль: Да началось! Тилль – псих! Тилль – придурок! А сам-то, когда Филинг развалился, на коленях приполз. Какие слова говорил, какие обещания давал! А теперь: Тилль – придурок.
Пауль: (в сердцах) Да провались ты со своим Раммштайном. Спасибо, наигрался.
Порывается уйти, Флаке его останавливает.
Пауль: (вырываясь) Я думал, у меня друзья есть, что есть люди, меня понимающие, а ты «на коленях приполз». (утыкается в грудь Флаке) Ну, как быть, Флаке, как быть.
Тилль встает с шезлонга, подходит к рыдающим Паулю и Флаке, обнимает.
Шнайдер: (потушив сигарету) Однако, потоп сейчас будет.
Все оборачиваются к Кристофу.
Пауль: А ты, сколько мне нервов попортил? Я же спокойные дни по пальцам могу сосчитать.
Шнайдер: (поднимаясь) Ты чего?
Пауль: Я ему «Крис, Крис!», а он бегом. Кто к Риделю в номер бегал, а?
Шнайдер: Да это когда было-то?
Флаке: Да вы с Рихардом два сапога пара!
Шнайдер: Ты-то чего?
В общем, все орут, кричат, махают руками и потому не сразу замечают стоящего с чемоданами Рихарда.
Тилль: (издевательски) Посмотрите, какого мальчика к нам занесло! Ой, смотрите, в глаза опускает, наверное, по попке настучали. Что ж это он - сам пришел или как?
Рихард: Да ладно, Тилль, я же вернулся.
Тилль: Вернулся? А может педрила твой наигрался да и выгнал? И то верно, кому ты такой нужен, косоглазый.
Рихард: (Шнайдеру) Крис, зажигалки не найдется?
Шнайдер с оглядкой на Пауля протягивает Рихарду зажигалку.
Тилль: Посмотрите, любовник на зажигалки денег не дает.
Рихард: (шепотом Шнайдеру) Как тут вообще?
Шнайдер: С утра дождик был, а так ничего – спокойно…
Рихард кивает Флаке, тот отворачивается.
Рихард: Флаке, ты что?
Флаке: А ты кто такой?
Рихард: Как кто? Я же друг твой, забыл?
Флаке: Не было у меня никогда такого друга.
Рихард: Что? С катушек слетел? А ну иди сюда, я тебе объясню, как со старшими разговаривать.
Флаке нагибается, резко поднимается, в руке у него лом. Все отшатываются.
Флаке: (наступая на Рихарда) Ты, что ли, здесь старший? Самый умный, красивый? Иди сюда, я тебе щас всю красоту поубавлю!
Пауль кидается на Флаке, отбирает лом, хватает за руки и утаскивает в дом. Шнайдер уводит Рихарда. Пауль возвращается, останавливается рядом с Тиллем.
Пауль: Да, делааа…
Тилль неожиданно притягивает к себе Пауля, что-то шепчет ему на ухо. Пауль недоуменно смотрит на друга, потом понимающе улыбается и быстро убегает в сторону ушедших Шнайдера и Рихарда. Тилль какое-то время сидит неподвижно, потом проводит рукой по лицу, чему-то улыбается. Возвращается Пауль.
Пауль: (после быстро бега) Догнал. Сказал, что будет ждать, у Озера. Как ты и просил. Сам весь побледнел, трясется…
Тилль: (потягиваясь) Не пойду.
Пауль: С ума сошел? Он же ждать будет.
Тилль: Ну и что?
Пауль: Да ладно, Тилль, ну я же вижу, как вы друг на друга. Слушай, когда Крис куда-нибудь уезжает, я же сам готов на стенку лезть. А вы-то чего? Тилль, ну подумай.
Тилль: Не пойду (уходит в дом)
Пауль: (разозлившись) Ну черт с тобой, живи как знаешь! Себя не жалеешь, его не желаешь! Вот со Шнайдером поженимся, Флаке с Риделем позову, а тебя – нет!
Голос Тилля: «Не пойду!»

Картина 6.

Квартира Линдеманна. На балконе в одних трусах стоит Рихард, в руках он держит новенькую гитару. Входит Тилль, обнимает Рихарда сзади.
Тилль: Нравится?
Рихард: (проведя пальцами по струнам) Не стоило так тратиться…
Тилль: А знаешь, когда ты с этим своим педрилой связался, я тебя убить хотел.
Рихард: Тилль, ну опять начинаешь?
Тилль: «Начинаешь», ты хоть раз подумал, каково мне тут было. Как я ночей не спал, все думал, почему это с нами случилось. И хорошо, что этот педрила нам встретился, иначе ничего бы я не понял.
Рихард: (поворачиваясь) Что понял?
Тилль: Да как люблю я тебя, дурака такого (целует Рихарда).
Голос Флаке: «Тилль, ты дома?» Рихард, освобождается из объятий Линдеманна и проворно взбирается наверх. Входит Флаке, замечает гитару.
Флаке: Репетируешь?
Тилль: Да нет, это я так – прибраться решил.
Флаке: В студии нас собирают, говорят: «Отдохнули и хватит, пора возвращаться».
Тилль: Правда?
Флаке: Когда я тебе врал? В общем, пишем альбом, клип снимаем, а потом едем в мировой тур. Продюсером – Якоб.
Тилль: (сжимает Флаке в объятиях) Да черт с ним, с Якобом! Работаем!
Флаке: (освобождаясь из объятий) В общем, собирайся. В студии через час.
Идет к двери, останавливается на пороге, бросает через плечо.
Флаке: И Рихарду скажи, чтобы спускался, соседи жалуются.

Занавес

@настроение: весеннее

@темы: слэш, rammstein, раммслэш, слеш